Интервью с Еленой Карнауховой
«Я вижу много стереотипов в гендерном подходе»
- Елена КарнауховаЗаместитель директора – Директор Образовательной программы ПИР-Центра
- В последнее время в российской внешнеполитической повестке все чаще затрагивается тема традиционных ценностей. Эти изыскания неизбежно касаются и женского вопроса. Но если российская информационная или социально-экономическая политика в немалой степени представлена женщинами, то как обстоит дело с глобальной безопасностью? Заметно ли присутствие женщин в этой сфере, как они сами оценивают свою роль и в чем особенность гендерных исследований по этому вопросу в России?
В 2022 году ПИР-Центр опубликовал аналитическую записку «Роль российских женщин в сфере ядерного нераспространения, разоружения и глобальной безопасности». 13 апреля 2023 г. состоялся совместный экспертный онлайн-семинар ПИР-Центра и Центра «Креативная дипломатия» на тему «Гендерный фактор в сфере ядерного нераспространения и разоружения: почему с ним надо быть осторожнее».
А сегодня мы побеседуем с автором доклада и заместителем директора ПИР-Центра Еленой Карнауховой об исследовании и её отношении к gender studies.
А сегодня мы побеседуем с автором доклада и заместителем директора ПИР-Центра Еленой Карнауховой об исследовании и её отношении к gender studies.
Для меня тематика гендера в теории международных отношений была больше связана с расширением кругозора, с формированием понимания того, что ту или иную международную проблему можно рассмотреть с разных точек зрения, причем довольно нетривиальных. Я считаю, что для международника всегда важно открывать для себя новое и неизведанное, эта специальность требует, безусловно, постоянного самообразования.
Наталья Бурлинова: Почему Вас заинтересовала тема гендера для научного исследования?
Елена Карнаухова: Прежде всего я хотела бы сделать дисклеймер: я не являюсь специалистом по гендерной социологии, я не занимаюсь гендерными исследованиями – это не моя специализация. В магистратуре мы разбирали гендерный подход в теории международных отношений. Да, было очень интересно, гендерная призма – это такой необычный взгляд на многие вещи. Что-то из прочитанного как по рекомендациям, так и по заданию лекторов мне нравилось, что-то цепляло взгляд и интриговало, а что-то вовсе вызывало отвращение. В общем-то для меня тематика гендера в теории международных отношений была больше связана с расширением кругозора, с формированием понимания того, что ту или иную международную проблему можно рассмотреть с разных точек зрения, причем довольно нетривиальных. Я считаю, что для международника всегда важно открывать для себя новое и неизведанное, эта специальность требует, безусловно, постоянного самообразования. Было бы только время!
В конце 2010-х-начале 2020-хх г. в России активно развивалась т.н. женская повестка. На прошлой работе у меня были коллеги, которые очень интересовались этой темой. Я много слышала про Евразийский женский форум. Когда я стала частью команды ПИР-Центра, мы очень много дискутировали с моим руководителем – Орловым Владимиром Андреевичем – на предмет нашей проектной деятельности. Совершенно случайно я отметила во время одного из таких разговоров, что в России есть т.н. женская повестка, проходит много различных мероприятий, но обсуждается преимущественно очень много социально-экономических вопросов, а не проблематика международной безопасности. Это была просто констатация факта – я ни к чему не призывала, ни на что не намекала. Сказала и забыла.
Спустя какое-то время Владимир Андреевич предложил мне написать научно-исследовательскую работу о том, какую роль играют российские женщины в сфере ядерного нераспространения и контроля над вооружениями. Я согласилась, так как эта тема заинтересовала меня своей необычностью, такого поворота я не ожидала. Я никогда не жалела, что взялась за нее, хоть и настраивала себя на другие темы в рамках аналитической работы. И мне нравится то, какой получилась моя аналитическая записка, изданная под эгидой ПИР-Центра на русском языке и с небольшим апдейтом на английском языке. Позволю себе минутку самолюбования – мне было приятно получить столько позитивной обратной связи и от российских коллег, и от зарубежной аудитории. В России многие мне писали, что опыт российских женщин их вдохновил на новые свершения. Если говорить об иностранцах, то они с интересом ознакомились с российскими специалистами в области КВРН, открыли их для себя. Выдержки из записки также использовались некоторыми нашими коллегами по дипломатической линии. Я была очень рада, что работа имела такой эффект. Но мне жаль, что ко мне приклеился своего рода ярлык: многие коллеги и друзья стали присылать мне какие-то статьи на гендерную тематику или анонсы мероприятий, связанных с гендером. Да, я не исключаю для себя возможность написать еще что-либо про международную безопасность под гендерным углом или принять участие в дискуссии по гендерным исследованиям. Но повторюсь, что это не моя специализация, и я в целом планировала развиваться немного в ином аналитическом и научно-исследовательском ракурсе. Хотя кто знает. Может, именно это и будет моя стезя, где я смогу открыть что-то новое или просто сделать что-то полезное.
Вообще лично я довольно критически настроена к гендерному подходу. Я признаю, что со мной могут не согласиться его апологеты и сторонники, но я все же хотела бы поделиться некоторыми из своих соображений.
Во-первых, я вижу в гендерном подходе очень много долженствования в отношении женщин. «Женщин должно быть больше…» – в политике, в госорганах, в мозговых центрах, в международных организациях, в НПО внешнеполитической направленности и т.д. Но прежде всего почему? Потому что чем больше женщин занято в области международных отношений, то тем здоровее они будут. То есть почему-то опять от женщин ждут, что они сделают что-то хорошее, решат какие-то проблемы или помогут найти выход из трудной ситуации. Мне совершенно не нравится этот тезис, потому что все женщины абсолютно разные – и по характеру, и по умениям, и по способностям!
Когда на Западе зарождался гендерный подход, можно еще было бы говорить, что в мире столько жестокости, потому что он принадлежит этим мужчинам с их маскулинностью. В 1988 г. Э. Тикнер писала в своей статье «Женщины и международные отношения», что международные отношения – это «мир мужчин, мир власти и конфликта» (вообще интересно было бы узнать, как на такой тезис отреагировали бы Голда Меир, Маргарет Тэтчер или Индира Ганди). Но сколько лет прошло! Посмотрите, как сильно больше стало женщин, задействованных в различных сегментах международной безопасности, и госслужащих, и общественных активисток, и исследователей. И что? В мире стало меньше конфликтов? Все зажили дружно и счастливо? А ведь женщина-то сама может воспроизводить признаки маскулинности, если не быть еще жестче, чем мужчина.
Во-вторых, я вижу в гендерном подходе очень много стереотипов в отношении женщин. «Женщина – борец за мир», «женщина – противница ядерного оружия, войн и конфликтов», «Женщина – сторонница ядерного разоружения» – такие слоганы можно продолжать до бесконечности. Ни за что не соглашусь, что все женщины – априори по своей природе выступают против ядерного оружия и всяческих форм милитаризма, а мужчины, наоборот, только о ядерных боеголовках и думают.
Такой миролюбивый «женский» образ во многом был сформирован на фоне антиядерных движений в западных странах, которые проходили массово с
1950-х гг. Например, в 1959 г. возникло Европейское движение женщин против ядерного вооружения (European Women Against Nuclear Armament). Сторонницы движения выступили за ядерное разоружение. В начале 1960-х гг. американские женщины устроили марш мира, раскритиковав политику правительства США в сфере ядерного сдерживания, которую они рассматривали как угрозу семье и женщине. Тогда поводом к забастовкам послужила информация бостонских врачей о наличии стронция в коровьем и грудном молоке и в зубах американских детей, что стало следствием ядерных испытаний, проводимых США. Еще один пример: в 1981 г. в графстве Беркшир в Великобритании начались протесты против размещения на Британских островах американских крылатых ракет с ядерными боеголовками в рамках реализации «двойного решения НАТО». Символом протеста стал женский лагерь в Гринэм-Коммон, «жительницы» которого выступали против ядерного оружия. Такие лагеря потом возникли и в других странах мира. Но ведь в этих протестах участвовали и мужчины!
Другой момент – вторая половина ХХ века подарила нам таких женщин-управленцев, как Индира Ганди, Голда Меир и Маргарэт Тэтчер. Первая, как считается, одобрила разработку Индией ядерного взрывного устройства и проведение в 1974 г. ядерных взрывов. Тогда Индия заявила, что провела т.н. «мирные» ядерные испытания. Но в американской академической литературе уже в те годы многие исследователи стали писать, что с испытанием «Улыбающегося Будды» умер недавно вступивший в силу Договор о нераспространении ядерного оружия, к которому Индия, кстати, отказалась присоединяться. Голде Меир приписывают слова о том, что Израиль ни за что не пошел бы на капитуляцию в ходе Войны Судного дня и должен был бы при необходимости применить ядерное оружие, чтобы уничтожить Каир и Дамаск. А Маргарэт Тэтчер не исключала опцию применить ядерное оружие в конфликте с Аргентиной за Фолклендские острова.
Мне могут возразить: «Елена, Ваши примеры не состоятельны, мы не можем рассматривать обозначенные Вами фигуры женщин как таковые». И в ответ я сама же припомню слова Симоны де Бовуар, которая писала в своей знаменитой работе «Второй пол», что такие государственные деятели, как Изабелла Кастильская, Елизавета Английская, Екатерина Великая не принадлежали ни к мужскому, ни к женскому полу, потому что они монархи, чья женственность была социально уничтожена, а сами они были поставлены выше любых половых различий. Но о чем тогда вообще разговор, коллеги? Разве это как раз и не делает бессмысленными все наши рассуждения о том, что «женщин должно быть больше, чтобы мир стал лучше»? Правильно ли мы делаем, что смотрим на тех женщин, которые участвовали в антиядерных движениях, именно как на женщин? Это не столько женщины, сколько социальные активисты, и еще раз повторюсь, что мужчин среди них тоже было немало.
В-третьих, гендерные исследования на Западе подпитаны проблемой дискриминации. Исторически я понимаю, почему они зарождались именно в таком контексте. Но проблема дискриминации меньшинств по-прежнему себя так или иначе воспроизводит в гендерных исследованиях. В 1970-1980-х гг. на Западе писали, что в международных отношениях мало женщин, что они незаметны. Теперь порой попадаются работы о том, что женщин, конечно, стало больше, но это все опять не то, потому что они в основном, простите, белые, поэтому опять непорядок. Часто приходится натыкаться на рассуждения о взаимосвязи гендерных исследований с ЛГБТ-повесткой. Обратила внимание, что теперь во многих документах и информационно-аналитических материалах по проблематике ядерного нераспространения (прежде всего в рамках деятельности ООН) гендер идет рука об руку с интерсекциональностью, т.е. с исследованием различных форм угнетения и дискриминации, если говорить простыми словами. Напомню, что на Западе гендер – это не столько пол, сколько некий конструкт для оперирования такими понятиями, как фемининность и маскулинность, для выделения характеристик, свойственных мужчинам и женщинам. На Западе, как мы знаем, очень много гендерных идентичностей. И, судя по всему, пока мы все т.н. недопредставленные группы населения в международные отношения не вовлечем, зажить благополучно у нас с вами не получится. Это просто perpetuum mobile. Лично мне не хотелось бы, чтобы женщин искусственно выделяли в класс «униженных и оскорбленных», чтобы их выставляли в качестве жертв в тех случаях, где никакой жертвенности нет, или чтобы их самих дискриминировали по какому-либо признаку ради интересов других гендерных и еще каких-либо идентичностей. Наконец, не могу не отметить в данном контексте, что на Западе сейчас в гендерной тематике очень много пропаганды и манипулирования общественным сознанием.
В-четвертых, у меня сложилось стойкое впечатление, что гендерный подход космополитичен по своей сути, что он отвергает или, скажем мягче, не учитывает такие факторы, как государственная принадлежность, этническое происхождение, стратегическая культура того государства, где ты родилась. Помню, как в каких-то материалах по гендерной тематике прочитала, что женщины должны вершить мировые дела просто потому, что они составляют или половину населения планеты или даже больше. Думаю, что читателю уже не нужно объяснять, что я с таким подходом не согласна. Я считаю пагубной подобную поляризацию по половому признаку.
Все, что я сейчас постаралась обрисовать, не должно отталкивать нас от гендерных исследований. Наоборот будет так здорово, если в России специалисты по международным отношениям смогут не просто изучить и осмыслить западные гендерные подходы, но и предложить свою точку зрения, почему они идут не по тому пути, как их следует развернуть и т.д. Гендерные исследования когда-то позволили обратить внимание на «женщину» в международных отношениях, на ее роль в их развитии, на ее модели поведения. Для очень многих женщин сам гендерный подход в теории международных отношений важен, для кого-то он целый смысл жизни – пусть будет так, каждый волен самостоятельно определять область своих интересов и установок. Я уже отметила, что гендерный подход – это некий способ под другим углом посмотреть на известные проблемы. Нашим дискуссиям по международной проблематике так не хватает свежих идей!
Хотя, опять же, если говорить непосредственно о связке с областью КВРН, то мне кажется, что гендер всё чаще служит как попытка создать видимость поиска решений для сложных проблем, которые не получается на протяжении многих лет решить как-то иначе. Гендерная тематика, в свою очередь, стала новым источником противоречий и своего рода разделительной линией. Более того, можно найти немало примеров, когда женская повестка служила больше пропагандистским целям в сфере ядерного нераспространения и контроля над вооружениями. В этом смысле можно вообще хорошенько поспорить, работает ли гендерный подход в сфере международной безопасности или нет. Я бы предложила просто на него критически взглянуть, выявить методологические несостыковки и предложить новые направления исследований. По-хорошему было бы смотреть на гендер в контексте антропологического подхода к международным отношениям в целом. Мне кажется, что это направление мы недооцениваем. А ведь там столько всего можно было бы найти! Поскольку каждый человек – это Вселенная, сложная и порой непостижимая, международные исследования никогда не будут стоять на месте! Также очень перспективной мне представляется связка нейронаук с изучением международных отношений и мировой политики, особенно все, что касается социальной нейробиологии.
Елена Карнаухова: Прежде всего я хотела бы сделать дисклеймер: я не являюсь специалистом по гендерной социологии, я не занимаюсь гендерными исследованиями – это не моя специализация. В магистратуре мы разбирали гендерный подход в теории международных отношений. Да, было очень интересно, гендерная призма – это такой необычный взгляд на многие вещи. Что-то из прочитанного как по рекомендациям, так и по заданию лекторов мне нравилось, что-то цепляло взгляд и интриговало, а что-то вовсе вызывало отвращение. В общем-то для меня тематика гендера в теории международных отношений была больше связана с расширением кругозора, с формированием понимания того, что ту или иную международную проблему можно рассмотреть с разных точек зрения, причем довольно нетривиальных. Я считаю, что для международника всегда важно открывать для себя новое и неизведанное, эта специальность требует, безусловно, постоянного самообразования. Было бы только время!
В конце 2010-х-начале 2020-хх г. в России активно развивалась т.н. женская повестка. На прошлой работе у меня были коллеги, которые очень интересовались этой темой. Я много слышала про Евразийский женский форум. Когда я стала частью команды ПИР-Центра, мы очень много дискутировали с моим руководителем – Орловым Владимиром Андреевичем – на предмет нашей проектной деятельности. Совершенно случайно я отметила во время одного из таких разговоров, что в России есть т.н. женская повестка, проходит много различных мероприятий, но обсуждается преимущественно очень много социально-экономических вопросов, а не проблематика международной безопасности. Это была просто констатация факта – я ни к чему не призывала, ни на что не намекала. Сказала и забыла.
Спустя какое-то время Владимир Андреевич предложил мне написать научно-исследовательскую работу о том, какую роль играют российские женщины в сфере ядерного нераспространения и контроля над вооружениями. Я согласилась, так как эта тема заинтересовала меня своей необычностью, такого поворота я не ожидала. Я никогда не жалела, что взялась за нее, хоть и настраивала себя на другие темы в рамках аналитической работы. И мне нравится то, какой получилась моя аналитическая записка, изданная под эгидой ПИР-Центра на русском языке и с небольшим апдейтом на английском языке. Позволю себе минутку самолюбования – мне было приятно получить столько позитивной обратной связи и от российских коллег, и от зарубежной аудитории. В России многие мне писали, что опыт российских женщин их вдохновил на новые свершения. Если говорить об иностранцах, то они с интересом ознакомились с российскими специалистами в области КВРН, открыли их для себя. Выдержки из записки также использовались некоторыми нашими коллегами по дипломатической линии. Я была очень рада, что работа имела такой эффект. Но мне жаль, что ко мне приклеился своего рода ярлык: многие коллеги и друзья стали присылать мне какие-то статьи на гендерную тематику или анонсы мероприятий, связанных с гендером. Да, я не исключаю для себя возможность написать еще что-либо про международную безопасность под гендерным углом или принять участие в дискуссии по гендерным исследованиям. Но повторюсь, что это не моя специализация, и я в целом планировала развиваться немного в ином аналитическом и научно-исследовательском ракурсе. Хотя кто знает. Может, именно это и будет моя стезя, где я смогу открыть что-то новое или просто сделать что-то полезное.
Вообще лично я довольно критически настроена к гендерному подходу. Я признаю, что со мной могут не согласиться его апологеты и сторонники, но я все же хотела бы поделиться некоторыми из своих соображений.
Во-первых, я вижу в гендерном подходе очень много долженствования в отношении женщин. «Женщин должно быть больше…» – в политике, в госорганах, в мозговых центрах, в международных организациях, в НПО внешнеполитической направленности и т.д. Но прежде всего почему? Потому что чем больше женщин занято в области международных отношений, то тем здоровее они будут. То есть почему-то опять от женщин ждут, что они сделают что-то хорошее, решат какие-то проблемы или помогут найти выход из трудной ситуации. Мне совершенно не нравится этот тезис, потому что все женщины абсолютно разные – и по характеру, и по умениям, и по способностям!
Когда на Западе зарождался гендерный подход, можно еще было бы говорить, что в мире столько жестокости, потому что он принадлежит этим мужчинам с их маскулинностью. В 1988 г. Э. Тикнер писала в своей статье «Женщины и международные отношения», что международные отношения – это «мир мужчин, мир власти и конфликта» (вообще интересно было бы узнать, как на такой тезис отреагировали бы Голда Меир, Маргарет Тэтчер или Индира Ганди). Но сколько лет прошло! Посмотрите, как сильно больше стало женщин, задействованных в различных сегментах международной безопасности, и госслужащих, и общественных активисток, и исследователей. И что? В мире стало меньше конфликтов? Все зажили дружно и счастливо? А ведь женщина-то сама может воспроизводить признаки маскулинности, если не быть еще жестче, чем мужчина.
Во-вторых, я вижу в гендерном подходе очень много стереотипов в отношении женщин. «Женщина – борец за мир», «женщина – противница ядерного оружия, войн и конфликтов», «Женщина – сторонница ядерного разоружения» – такие слоганы можно продолжать до бесконечности. Ни за что не соглашусь, что все женщины – априори по своей природе выступают против ядерного оружия и всяческих форм милитаризма, а мужчины, наоборот, только о ядерных боеголовках и думают.
Такой миролюбивый «женский» образ во многом был сформирован на фоне антиядерных движений в западных странах, которые проходили массово с
1950-х гг. Например, в 1959 г. возникло Европейское движение женщин против ядерного вооружения (European Women Against Nuclear Armament). Сторонницы движения выступили за ядерное разоружение. В начале 1960-х гг. американские женщины устроили марш мира, раскритиковав политику правительства США в сфере ядерного сдерживания, которую они рассматривали как угрозу семье и женщине. Тогда поводом к забастовкам послужила информация бостонских врачей о наличии стронция в коровьем и грудном молоке и в зубах американских детей, что стало следствием ядерных испытаний, проводимых США. Еще один пример: в 1981 г. в графстве Беркшир в Великобритании начались протесты против размещения на Британских островах американских крылатых ракет с ядерными боеголовками в рамках реализации «двойного решения НАТО». Символом протеста стал женский лагерь в Гринэм-Коммон, «жительницы» которого выступали против ядерного оружия. Такие лагеря потом возникли и в других странах мира. Но ведь в этих протестах участвовали и мужчины!
Другой момент – вторая половина ХХ века подарила нам таких женщин-управленцев, как Индира Ганди, Голда Меир и Маргарэт Тэтчер. Первая, как считается, одобрила разработку Индией ядерного взрывного устройства и проведение в 1974 г. ядерных взрывов. Тогда Индия заявила, что провела т.н. «мирные» ядерные испытания. Но в американской академической литературе уже в те годы многие исследователи стали писать, что с испытанием «Улыбающегося Будды» умер недавно вступивший в силу Договор о нераспространении ядерного оружия, к которому Индия, кстати, отказалась присоединяться. Голде Меир приписывают слова о том, что Израиль ни за что не пошел бы на капитуляцию в ходе Войны Судного дня и должен был бы при необходимости применить ядерное оружие, чтобы уничтожить Каир и Дамаск. А Маргарэт Тэтчер не исключала опцию применить ядерное оружие в конфликте с Аргентиной за Фолклендские острова.
Мне могут возразить: «Елена, Ваши примеры не состоятельны, мы не можем рассматривать обозначенные Вами фигуры женщин как таковые». И в ответ я сама же припомню слова Симоны де Бовуар, которая писала в своей знаменитой работе «Второй пол», что такие государственные деятели, как Изабелла Кастильская, Елизавета Английская, Екатерина Великая не принадлежали ни к мужскому, ни к женскому полу, потому что они монархи, чья женственность была социально уничтожена, а сами они были поставлены выше любых половых различий. Но о чем тогда вообще разговор, коллеги? Разве это как раз и не делает бессмысленными все наши рассуждения о том, что «женщин должно быть больше, чтобы мир стал лучше»? Правильно ли мы делаем, что смотрим на тех женщин, которые участвовали в антиядерных движениях, именно как на женщин? Это не столько женщины, сколько социальные активисты, и еще раз повторюсь, что мужчин среди них тоже было немало.
В-третьих, гендерные исследования на Западе подпитаны проблемой дискриминации. Исторически я понимаю, почему они зарождались именно в таком контексте. Но проблема дискриминации меньшинств по-прежнему себя так или иначе воспроизводит в гендерных исследованиях. В 1970-1980-х гг. на Западе писали, что в международных отношениях мало женщин, что они незаметны. Теперь порой попадаются работы о том, что женщин, конечно, стало больше, но это все опять не то, потому что они в основном, простите, белые, поэтому опять непорядок. Часто приходится натыкаться на рассуждения о взаимосвязи гендерных исследований с ЛГБТ-повесткой. Обратила внимание, что теперь во многих документах и информационно-аналитических материалах по проблематике ядерного нераспространения (прежде всего в рамках деятельности ООН) гендер идет рука об руку с интерсекциональностью, т.е. с исследованием различных форм угнетения и дискриминации, если говорить простыми словами. Напомню, что на Западе гендер – это не столько пол, сколько некий конструкт для оперирования такими понятиями, как фемининность и маскулинность, для выделения характеристик, свойственных мужчинам и женщинам. На Западе, как мы знаем, очень много гендерных идентичностей. И, судя по всему, пока мы все т.н. недопредставленные группы населения в международные отношения не вовлечем, зажить благополучно у нас с вами не получится. Это просто perpetuum mobile. Лично мне не хотелось бы, чтобы женщин искусственно выделяли в класс «униженных и оскорбленных», чтобы их выставляли в качестве жертв в тех случаях, где никакой жертвенности нет, или чтобы их самих дискриминировали по какому-либо признаку ради интересов других гендерных и еще каких-либо идентичностей. Наконец, не могу не отметить в данном контексте, что на Западе сейчас в гендерной тематике очень много пропаганды и манипулирования общественным сознанием.
В-четвертых, у меня сложилось стойкое впечатление, что гендерный подход космополитичен по своей сути, что он отвергает или, скажем мягче, не учитывает такие факторы, как государственная принадлежность, этническое происхождение, стратегическая культура того государства, где ты родилась. Помню, как в каких-то материалах по гендерной тематике прочитала, что женщины должны вершить мировые дела просто потому, что они составляют или половину населения планеты или даже больше. Думаю, что читателю уже не нужно объяснять, что я с таким подходом не согласна. Я считаю пагубной подобную поляризацию по половому признаку.
Все, что я сейчас постаралась обрисовать, не должно отталкивать нас от гендерных исследований. Наоборот будет так здорово, если в России специалисты по международным отношениям смогут не просто изучить и осмыслить западные гендерные подходы, но и предложить свою точку зрения, почему они идут не по тому пути, как их следует развернуть и т.д. Гендерные исследования когда-то позволили обратить внимание на «женщину» в международных отношениях, на ее роль в их развитии, на ее модели поведения. Для очень многих женщин сам гендерный подход в теории международных отношений важен, для кого-то он целый смысл жизни – пусть будет так, каждый волен самостоятельно определять область своих интересов и установок. Я уже отметила, что гендерный подход – это некий способ под другим углом посмотреть на известные проблемы. Нашим дискуссиям по международной проблематике так не хватает свежих идей!
Хотя, опять же, если говорить непосредственно о связке с областью КВРН, то мне кажется, что гендер всё чаще служит как попытка создать видимость поиска решений для сложных проблем, которые не получается на протяжении многих лет решить как-то иначе. Гендерная тематика, в свою очередь, стала новым источником противоречий и своего рода разделительной линией. Более того, можно найти немало примеров, когда женская повестка служила больше пропагандистским целям в сфере ядерного нераспространения и контроля над вооружениями. В этом смысле можно вообще хорошенько поспорить, работает ли гендерный подход в сфере международной безопасности или нет. Я бы предложила просто на него критически взглянуть, выявить методологические несостыковки и предложить новые направления исследований. По-хорошему было бы смотреть на гендер в контексте антропологического подхода к международным отношениям в целом. Мне кажется, что это направление мы недооцениваем. А ведь там столько всего можно было бы найти! Поскольку каждый человек – это Вселенная, сложная и порой непостижимая, международные исследования никогда не будут стоять на месте! Также очень перспективной мне представляется связка нейронаук с изучением международных отношений и мировой политики, особенно все, что касается социальной нейробиологии.
Наталья Бурлинова: Насколько сложно изучать тему гендера в России?
Елена Карнаухова: Еще раз повторюсь, что я не специалист по гендеру и по гендерным исследованиям. Но некоторыми своими наблюдениями я все же поделюсь. Опыт наших гендерных исследований базируется прежде всего на анализе западной гендерной социологии, на ее осмыслении. Начни писать свою академическую статью на гендерную тематику – тебя обязательно попросят добавить абзацы с методологией, где ты должна будешь расписать взгляды зарубежных экспертов (а это преимущественно западники). И еще не факт, что тебя поддержат отечественные рецензенты, начни ты их – этих самых западников – критиковать, не соглашаться с ними или опровергать их идеи. А лично я считаю, что как раз и нужно этим заниматься, чтобы академическая мысль не застаивалась. Еще надо признать, что те проблемы (как и их оценки), которые поднимают в своих исследованиях западные специалисты, могут быть не применимы у российской среде или не актуальны для нее.
Конечно, у нас есть отечественные эксперты, которые развивают гендерные исследования. Но много ли вы о них слышите? Воспринимают ли их всерьез? Часто ли сторонники гендерного подхода в международных отношениях мелькают на телевидении или в ведущих академических журналах? Много ли у нас просветительских проектов в этом направлении? А часто ли они связаны именно с международными отношениями в целом или международной безопасностью в частности? У нас это что-то местечковое, порой даже воспринимается как маргинальное. Еще очень часто все сводится к феминизму и феминистским лозунгам. А ведь гендер – это не только про женщин. Это именно что уникальный, нетипичный, неклассический взгляд на многие вещи – начиная от того, как должно быть устроено общество, какой должна быть корпоративная культура, как должны выстраиваться отношения между мужчинами и женщинами, и заканчивая высокими философскими рассуждениями о мировом порядке и внешней политике.
От себя могу порекомендовать ознакомиться с работами Т.В. Скороспеловой, доктора исторических наук, руководителя научно-образовательного Центра коммуникационных технологий и публичной дипломатии факультета мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова. У Татьяны Владимировны есть интересная статья на тему «Гендерная проблематика в исследованиях феномена войны», где очень хорошо описаны стереотипы, свойственные гендерному подходу, который любит рисовать женщину как жертву войны, а ведь в войне у женщины есть и другие «лица». Еще знаю, что в Дипломатической академии в этом году открылась Научно-аналитическая лаборатория «Феминизм в мировой политике». Основательные теоретические курсы, посвященные гендеру в международных отношениях, проводятся на базе ведущих отечественных университетов, будь то МГИМО, Высшая школа экономики или Санкт-Петербургский университет. А вообще всем-всем-всем рекомендую посмотреть наш совместный семинар, который организовали ПИР-Центр и «Креативная дипломатия» на тему «Гендерный фактор в сфере ядерного нераспространения и разоружения: почему с ним надо быть осторожнее?» - у нас получилась замечательная дискуссия, очень насыщенная, очень содержательная. Выступило много российских специалистов-международников, и что очень важно, среди них были как женщины, так и мужчины.
Конечно, у нас есть отечественные эксперты, которые развивают гендерные исследования. Но много ли вы о них слышите? Воспринимают ли их всерьез? Часто ли сторонники гендерного подхода в международных отношениях мелькают на телевидении или в ведущих академических журналах? Много ли у нас просветительских проектов в этом направлении? А часто ли они связаны именно с международными отношениями в целом или международной безопасностью в частности? У нас это что-то местечковое, порой даже воспринимается как маргинальное. Еще очень часто все сводится к феминизму и феминистским лозунгам. А ведь гендер – это не только про женщин. Это именно что уникальный, нетипичный, неклассический взгляд на многие вещи – начиная от того, как должно быть устроено общество, какой должна быть корпоративная культура, как должны выстраиваться отношения между мужчинами и женщинами, и заканчивая высокими философскими рассуждениями о мировом порядке и внешней политике.
От себя могу порекомендовать ознакомиться с работами Т.В. Скороспеловой, доктора исторических наук, руководителя научно-образовательного Центра коммуникационных технологий и публичной дипломатии факультета мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова. У Татьяны Владимировны есть интересная статья на тему «Гендерная проблематика в исследованиях феномена войны», где очень хорошо описаны стереотипы, свойственные гендерному подходу, который любит рисовать женщину как жертву войны, а ведь в войне у женщины есть и другие «лица». Еще знаю, что в Дипломатической академии в этом году открылась Научно-аналитическая лаборатория «Феминизм в мировой политике». Основательные теоретические курсы, посвященные гендеру в международных отношениях, проводятся на базе ведущих отечественных университетов, будь то МГИМО, Высшая школа экономики или Санкт-Петербургский университет. А вообще всем-всем-всем рекомендую посмотреть наш совместный семинар, который организовали ПИР-Центр и «Креативная дипломатия» на тему «Гендерный фактор в сфере ядерного нераспространения и разоружения: почему с ним надо быть осторожнее?» - у нас получилась замечательная дискуссия, очень насыщенная, очень содержательная. Выступило много российских специалистов-международников, и что очень важно, среди них были как женщины, так и мужчины.
"Для российских женщин важно, чтобы в них видели профессионалов, знатоков своего дела. Мало кому нравится, когда тебя приглашают на мероприятие выступать в качестве докладчика, только потому что ты принадлежишь к женскому полу. Очень важно взращивать в себе профессионализм, нарабатывать нужные навыки и компетенции, расширять свои знания. Не на количество нужно ставить акцент, а на качество!"
Наталья Бурлинова: Вернемся к Вашему собственному исследованию. Что Вас удивило? Какие результаты показались неожиданными?
Елена Карнаухова: Я хотела бы опять же подчеркнуть, что не считаю свое исследование именно что гендерным. Да, оно имеет отношение к гендерной тематике, но я не использовала гендерную или феминистскую методологию. Когда я приступила к сбору фактического материала, я обнаружила, что на такую тему в России вообще мало что есть – ничего академического на тот момент найти не смогла, чтобы сослаться. Писать о российских женщинах через призму западной гендерной социологии я бы не хотела. Также наблюдалась проблема со статистическими данными – нет у нас гендерно-окрашенной статистики по теме моего исследования. Как я писала в своей работе, в России не сложилась традиция взаимосвязи гендера и нераспространения, гендера и разоружения.
На тот момент выход из ситуации я нашла в том, чтобы брать интервью у российских специалистов-женщин, которые в различных качествах реализовали себя или находились в процессе реализации в сфере ядерного нераспространения, контроля над вооружениями и глобальной безопасности. И должна сказать, что только ради этого стоило взяться за такую тему! Я вообще очень сильно пожалела, что не задумывалась никогда о профессии журналиста, о проведении журналистских исследований. Я до сих пор помню свои эмоции после каждого общения с теми коллегами, у кого я брала интервью, когда делала расшифровки, думала, как систематизировать информацию. Это очень интересно. Работа была написана на одном дыхании. Я очень благодарна всем своим респонденткам за их доверие и откровенность. Я была удивлена тому, как открыто они говорили о своем профессиональном и жизненном пути, о препятствиях, которые преподносит им жизнь, о своих достижениях. Многих из них я знала до этого, видела на протяжении многих лет – и они с какой-то новой стороны для меня открылись. В моей работе очень подробно об этом написано – есть раздел, где я ссылаюсь на своих респонденток анонимно, суммировав результаты разговоров с ними; есть раздел, где я привожу конкретные примеры и цитаты. Почитайте – это такой кладезь опыта! И отвечая на вопрос, я хотела бы озвучить следующие тезисы, которые не то, чтобы показались мне неожиданными, но врезались в память, и которыми я руководствуюсь.
Во-первых, для российских женщин важно, чтобы в них видели профессионалов, знатоков своего дела. Многие мне прямо говорили: ну при чем здесь мой пол, ну почему кто-то ждет от меня женский взгляд, почему все ждут от меня, что я буду хорошая, что я буду кого-то радовать или кого-то спасать, почему я кому-то что-то должна. Мало кому нравится, когда тебя приглашают на мероприятие выступать в качестве докладчика, только потому что ты принадлежишь к женскому полу. Мне такой подход импонирует. Очень важно взращивать в себе профессионализм, нарабатывать нужные навыки и компетенции, расширять свои знания. Не на количество нужно ставить акцент, а на качество!
Во-вторых, мне очень понравилось, как некоторые респондентки говорили, что для них всегда важно то, что они делают, а не какие статусы и регалии имеют. Это может показаться забавным, если тебе это говорит лицо, занимающее руководящую должность, или доктор наук. Но сама мысль очень правильная! Я считаю, что для любого человека – без привязки к полу, очень важно заниматься тем, что тебе действительно нравится, что тебя мотивирует и вдохновляет. Не быть кем-то, а делать что-то! И уж, конечно, каждому человеку очень важно быть на своем месте. Часто бывает так, что человек очень хочет быть большим начальником, а не имеет к этому предрасположенностей, не может завоевать доверие коллег, не является эффективным менеджером. Очень ли хорошо быть таким руководителем? Или другой момент: тебя могут назначить на руководящую должность, ты растешь по карьерной лестнице, а это не твое, твое – это не приказы раздавать и бумажки подписывать и других контролировать, а делать какие-то интересные, креативные проекты, делать что-то творческое. Будешь ли ты счастлив(а) при таком раскладе? Мы привыкли восхищаться людьми, и уж особенно женщинами, которые добились высоких постов. Но чаще всего мы не задумываемся, чего это ей стоило и как она добилась успеха, чем ей пришлось ради этого поступиться, счастлива ли она вообще. Да, конечно, есть те женщины, которые хотят быть управленцами, и достойны этого. Но не все, и вовсе не каждую прельщают высокие кабинеты. Поэтому очень важно знать себя, свои способности, свои желания и не отказываться от того, что тебе интересно в данный момент времени.
А еще часто предпочтения меняются, и это нормально, и ты можешь открыть в себе тягу к тому, о чем вообще никогда не задумывалась. Жизнь не стоит на месте и нужно двигаться вместе с ней! Многие из тех женщин, у которых я брала интервью для своей работы, именно это и доказывают. Кому-то везет сразу найти свое предназначение, а для кого-то поиски себя длятся десятилетия – в этом нет ничего постыдного. Многие респондентки говорили мне, что очень важно найти свою нишу, где ты не будешь находиться в тени предшественников, банально воспроизводя все то, что писали или говорили до тебя.
Елена Карнаухова: Я хотела бы опять же подчеркнуть, что не считаю свое исследование именно что гендерным. Да, оно имеет отношение к гендерной тематике, но я не использовала гендерную или феминистскую методологию. Когда я приступила к сбору фактического материала, я обнаружила, что на такую тему в России вообще мало что есть – ничего академического на тот момент найти не смогла, чтобы сослаться. Писать о российских женщинах через призму западной гендерной социологии я бы не хотела. Также наблюдалась проблема со статистическими данными – нет у нас гендерно-окрашенной статистики по теме моего исследования. Как я писала в своей работе, в России не сложилась традиция взаимосвязи гендера и нераспространения, гендера и разоружения.
На тот момент выход из ситуации я нашла в том, чтобы брать интервью у российских специалистов-женщин, которые в различных качествах реализовали себя или находились в процессе реализации в сфере ядерного нераспространения, контроля над вооружениями и глобальной безопасности. И должна сказать, что только ради этого стоило взяться за такую тему! Я вообще очень сильно пожалела, что не задумывалась никогда о профессии журналиста, о проведении журналистских исследований. Я до сих пор помню свои эмоции после каждого общения с теми коллегами, у кого я брала интервью, когда делала расшифровки, думала, как систематизировать информацию. Это очень интересно. Работа была написана на одном дыхании. Я очень благодарна всем своим респонденткам за их доверие и откровенность. Я была удивлена тому, как открыто они говорили о своем профессиональном и жизненном пути, о препятствиях, которые преподносит им жизнь, о своих достижениях. Многих из них я знала до этого, видела на протяжении многих лет – и они с какой-то новой стороны для меня открылись. В моей работе очень подробно об этом написано – есть раздел, где я ссылаюсь на своих респонденток анонимно, суммировав результаты разговоров с ними; есть раздел, где я привожу конкретные примеры и цитаты. Почитайте – это такой кладезь опыта! И отвечая на вопрос, я хотела бы озвучить следующие тезисы, которые не то, чтобы показались мне неожиданными, но врезались в память, и которыми я руководствуюсь.
Во-первых, для российских женщин важно, чтобы в них видели профессионалов, знатоков своего дела. Многие мне прямо говорили: ну при чем здесь мой пол, ну почему кто-то ждет от меня женский взгляд, почему все ждут от меня, что я буду хорошая, что я буду кого-то радовать или кого-то спасать, почему я кому-то что-то должна. Мало кому нравится, когда тебя приглашают на мероприятие выступать в качестве докладчика, только потому что ты принадлежишь к женскому полу. Мне такой подход импонирует. Очень важно взращивать в себе профессионализм, нарабатывать нужные навыки и компетенции, расширять свои знания. Не на количество нужно ставить акцент, а на качество!
Во-вторых, мне очень понравилось, как некоторые респондентки говорили, что для них всегда важно то, что они делают, а не какие статусы и регалии имеют. Это может показаться забавным, если тебе это говорит лицо, занимающее руководящую должность, или доктор наук. Но сама мысль очень правильная! Я считаю, что для любого человека – без привязки к полу, очень важно заниматься тем, что тебе действительно нравится, что тебя мотивирует и вдохновляет. Не быть кем-то, а делать что-то! И уж, конечно, каждому человеку очень важно быть на своем месте. Часто бывает так, что человек очень хочет быть большим начальником, а не имеет к этому предрасположенностей, не может завоевать доверие коллег, не является эффективным менеджером. Очень ли хорошо быть таким руководителем? Или другой момент: тебя могут назначить на руководящую должность, ты растешь по карьерной лестнице, а это не твое, твое – это не приказы раздавать и бумажки подписывать и других контролировать, а делать какие-то интересные, креативные проекты, делать что-то творческое. Будешь ли ты счастлив(а) при таком раскладе? Мы привыкли восхищаться людьми, и уж особенно женщинами, которые добились высоких постов. Но чаще всего мы не задумываемся, чего это ей стоило и как она добилась успеха, чем ей пришлось ради этого поступиться, счастлива ли она вообще. Да, конечно, есть те женщины, которые хотят быть управленцами, и достойны этого. Но не все, и вовсе не каждую прельщают высокие кабинеты. Поэтому очень важно знать себя, свои способности, свои желания и не отказываться от того, что тебе интересно в данный момент времени.
А еще часто предпочтения меняются, и это нормально, и ты можешь открыть в себе тягу к тому, о чем вообще никогда не задумывалась. Жизнь не стоит на месте и нужно двигаться вместе с ней! Многие из тех женщин, у которых я брала интервью для своей работы, именно это и доказывают. Кому-то везет сразу найти свое предназначение, а для кого-то поиски себя длятся десятилетия – в этом нет ничего постыдного. Многие респондентки говорили мне, что очень важно найти свою нишу, где ты не будешь находиться в тени предшественников, банально воспроизводя все то, что писали или говорили до тебя.
10 ноября 2023 г. прошла торжественная церемония подведения итогов международного потока программы «Женщина-лидер» Мастерской управления «Сенеж» президентской платформы «Россия – страна возможностей». Его выпускницами стали 166 женщин из 22 стран мира и 39 регионов России.
Наталья Бурлинова: Как Вы оцениваете роль женщины в российской внешней политике?
Елена Карнаухова: Мне кажется, что ответ на этот вопрос можно расписать на несколько томов – иначе это будут поверхностные рассуждения. Один том точно будет посвящен тому, о каких категориях женщин вообще идет речь. О специалистах или нет? Об управленцах или простых исполнителях? О госслужащих, об исследователях и аналитиках, об общественных активистах? Такая конкретика очень важна! Многое зависит от корпоративных ценностей, от окружения, от самой культуры, в которой ты живешь. Помню, как одна из моих учителей, я бы даже сказала – наставниц, рекомендовала обратиться к базовой личности Абрама Кардинера, который говорил, что в основе личности каждого человека – единый опыт, характерный для какой-то общности, который закладывает черты характера и поведения человека, чтобы он смог найти место в этой культуре. Человек принимает правила игры той системы, в рамках которой он действует. Допустим, сотрудница министерства обороны скорее будет разговаривать и вести себя так же, как ее коллеги-военные, потому что они представляют собой единую общность с характерными для нее взглядами, идеями, способами коммуникации. Но совсем не факт, что она сохранит в себе эти же характеристики, если перейдет на работу в какую-нибудь неправительственную организацию. Иными словами: бытие определяет сознание. Я лично знаю такие примеры. Это действительно так.
Добавлю, что одна из моих респонденток говорила, что роль в международной безопасности играют даже наши мамы и бабушки, которые дают нам воспитание – ведь все наши ценностные ориентиры и паттерны поведения складываются еще в детстве под влиянием родителей, а еще наших друзей, учителей и связанных с ними воспоминаний. А они могут быть как радостными, так и, мягко скажем, не очень. У всех разные генетические основания, воспитание и социализация – поэтому ждать от всех женщин только хорошее или только плохое было бы, как минимум, странно.
Конечно, женщины играют роль в российской внешней политике. Абсолютно разную, и позитивную, и негативную. И как специалисты в каких-то областях, да и как простые люди. Здесь столько ролей и ролевых моделей! Столько проявлений в зависимости от контекста! Вот мы любим рассуждать, что если ты большой босс, то ты точно играешь какую-то важную роль. А что, разве помощники больших боссов, элементарно вовремя этому боссу подавшие качественно подготовленную бумажку, никакой роли не играют? Для того, чтобы играть роль, обязательно мелькать на телевидении, звучать по радио? Есть в наших рассуждениях что-то от свойственного нам чинопочитания, так хорошо описанного в классической русской литературе «золотого века».
Еще важный момент: на работе ты один, с друзьями ты другой, в семье вообще третий. Лично я не считаю для себя правильным быть всегда во всех контекстах «Еленой Андреевной» (хотя ко мне чаще всего обращаются просто «Лена»). И не хочу, чтобы во мне видели только мою должность, какой бы низкой или высокой она ни была в глазах смотрящего. Если мы говорим все-таки о какой-то карьерной составляющей, то еще раз повторюсь, что важнее не твой пол, а твой профессионализм, возможность его совершенствовать, а также то дело, которым ты занимаешься, нравится ли оно тебе вообще, испытываешь ли ты от него радость, видишь ли ты в нем смысл и перспективы для своего профессионального становления.
Очень часто, когда рассуждают о роли женщин во внешней политике, приводят в качестве примера Александру Коллонтай. Но как Вы думаете, она добилась таких успехов, потому что она была женщина или потому что она была талантливым профессионалом, классным специалистом? А было бы ей приятно узнать, что мы проецируем опыт ее достижений на других женщин, которые могли бы работать по внешнеполитической линии? Это ее путь, ее успех, это результат ее кропотливого, напряженного труда. Если смогла она, это не значит, что и «другие» женщины тоже смогут.
Еще я считаю важным отметить, что, на мой взгляд, очень важно развивать дискуссию о здоровом отношении к женщине и ее интересам (как, впрочем, и к мужчине). Это равно относится как к тем женщинам, которые хотят искать себя и строить карьеру, откладывая на потом замужество и деторождение, так и к тем, которые хотят сделать паузу и, наконец, завести семью и родить ребенка. Или которые просто хотят сменить обстановку, замедлиться или убыстриться, понять, чего ты в действительности в жизни хочешь. Мы очень часто критикуем карьерный и профессиональный выбор других людей, не признаем права на него, пытаемся его преуменьшить, вот такого быть не должно. В корпоративной этике тоже должно быть поменьше снобизма, заносчивости, пренебрежения и зависти по отношению друг к другу. И это, кстати, относится к отношениям не только между мужчинами и женщинами, но и между самими женщинами. Как сказала мне одна моя очень хорошая подруга, женщинам следует держаться друг друга и всячески друг друга поддерживать, ведь, как ни посмотри, им все равно гораздо сложнее в этом мире, чем мужчинам.
В моем исследовании выделено несколько проблем, с которыми мои респондентки сталкивались на своем профессиональном пути. Классификация может показать условной, но изучите ее. Эти проблемы именно что об уважении, о здоровом отношении друг к другу. А еще важный вывод, который не помешало бы каждому сделать: профессия не равно карьера. Помню, как сказал мне один мудрый человек (мужчина, кстати): «Должность – от слова должен». Как правило, занимая высокий пост, ты должен всем и в меньшей мере себе самому.
Добавлю, что одна из моих респонденток говорила, что роль в международной безопасности играют даже наши мамы и бабушки, которые дают нам воспитание – ведь все наши ценностные ориентиры и паттерны поведения складываются еще в детстве под влиянием родителей, а еще наших друзей, учителей и связанных с ними воспоминаний. А они могут быть как радостными, так и, мягко скажем, не очень. У всех разные генетические основания, воспитание и социализация – поэтому ждать от всех женщин только хорошее или только плохое было бы, как минимум, странно.
Конечно, женщины играют роль в российской внешней политике. Абсолютно разную, и позитивную, и негативную. И как специалисты в каких-то областях, да и как простые люди. Здесь столько ролей и ролевых моделей! Столько проявлений в зависимости от контекста! Вот мы любим рассуждать, что если ты большой босс, то ты точно играешь какую-то важную роль. А что, разве помощники больших боссов, элементарно вовремя этому боссу подавшие качественно подготовленную бумажку, никакой роли не играют? Для того, чтобы играть роль, обязательно мелькать на телевидении, звучать по радио? Есть в наших рассуждениях что-то от свойственного нам чинопочитания, так хорошо описанного в классической русской литературе «золотого века».
Еще важный момент: на работе ты один, с друзьями ты другой, в семье вообще третий. Лично я не считаю для себя правильным быть всегда во всех контекстах «Еленой Андреевной» (хотя ко мне чаще всего обращаются просто «Лена»). И не хочу, чтобы во мне видели только мою должность, какой бы низкой или высокой она ни была в глазах смотрящего. Если мы говорим все-таки о какой-то карьерной составляющей, то еще раз повторюсь, что важнее не твой пол, а твой профессионализм, возможность его совершенствовать, а также то дело, которым ты занимаешься, нравится ли оно тебе вообще, испытываешь ли ты от него радость, видишь ли ты в нем смысл и перспективы для своего профессионального становления.
Очень часто, когда рассуждают о роли женщин во внешней политике, приводят в качестве примера Александру Коллонтай. Но как Вы думаете, она добилась таких успехов, потому что она была женщина или потому что она была талантливым профессионалом, классным специалистом? А было бы ей приятно узнать, что мы проецируем опыт ее достижений на других женщин, которые могли бы работать по внешнеполитической линии? Это ее путь, ее успех, это результат ее кропотливого, напряженного труда. Если смогла она, это не значит, что и «другие» женщины тоже смогут.
Еще я считаю важным отметить, что, на мой взгляд, очень важно развивать дискуссию о здоровом отношении к женщине и ее интересам (как, впрочем, и к мужчине). Это равно относится как к тем женщинам, которые хотят искать себя и строить карьеру, откладывая на потом замужество и деторождение, так и к тем, которые хотят сделать паузу и, наконец, завести семью и родить ребенка. Или которые просто хотят сменить обстановку, замедлиться или убыстриться, понять, чего ты в действительности в жизни хочешь. Мы очень часто критикуем карьерный и профессиональный выбор других людей, не признаем права на него, пытаемся его преуменьшить, вот такого быть не должно. В корпоративной этике тоже должно быть поменьше снобизма, заносчивости, пренебрежения и зависти по отношению друг к другу. И это, кстати, относится к отношениям не только между мужчинами и женщинами, но и между самими женщинами. Как сказала мне одна моя очень хорошая подруга, женщинам следует держаться друг друга и всячески друг друга поддерживать, ведь, как ни посмотри, им все равно гораздо сложнее в этом мире, чем мужчинам.
В моем исследовании выделено несколько проблем, с которыми мои респондентки сталкивались на своем профессиональном пути. Классификация может показать условной, но изучите ее. Эти проблемы именно что об уважении, о здоровом отношении друг к другу. А еще важный вывод, который не помешало бы каждому сделать: профессия не равно карьера. Помню, как сказал мне один мудрый человек (мужчина, кстати): «Должность – от слова должен». Как правило, занимая высокий пост, ты должен всем и в меньшей мере себе самому.
Наталья Бурлинова: Когда и при каких условиях Россию могла бы возглавить женщина?
Елена Карнаухова: В российской истории есть немало примеров, когда страну возглавляла женщина. Одна из них взошла на престол, например, потому что позволила заговорщикам убить своего мужа (Екатерина II). До нее тоже была еще одна, которая воцарилась в результате дворцового переворота (Елизавета Петровна). Другая стала правящей императрицей после смерти своего супруга (Екатерина I). Кому-то понадобился Стрелецкий бунт, чтобы взять власть в свои руки (Софья Алексеевна). Так что пути к вершине для женщин в России вы видите сами. Я, конечно же, шучу.
На мой взгляд, сейчас в России нет такой женщины. Эта женщина должна быть не просто какой-то высокой политической фигурой, с влиянием, с идеями, она должна суметь консолидировать российское общество. Есть ли сейчас громкое женское имя на предстоящих президентских выборах? Допустим, придет женщина к власти в нашей стране, но как она будет себя проявлять? Будем ли мы все довольны? Удержит ли она свой пост? Будет ли она устраивать и элиту, и общество? Тут столько звезд должны сойтись. Я даже не знаю, в какую они должны выложиться Кассиопею. Нужны харизма, четкая программа действие, самоотверженность, умение сглаживать углы, предотвращать конфликты между разными группами интересов. Это как минимум!
Ну и наконец, а будет ли сама женщина счастлива от этого и нужно ли ей это? Посмотрите фильм о Маргарет Тэтчер «Железная леди». Когда мне было лет 16, я прочитала ее биографию, и меня так восхитило, что она, женщина, выходец из простой семьи, незнатная, добилась поста премьер-министра в чопорной-то Великобритании – все благодаря своему характеру и упорству. Тут важна именно ее закалка и то, что она не сбивалась со своего пути, несмотря на внешнее давление. Но когда я посмотрела фильм, я была так разочарована в ее образе. Она умерла, ненавидимая, если не всеми, то огромным количеством своих однопартийцев, своих сограждан, которые пострадали из-за ее тэтчеризма. На нее были безумно обижены ее собственные дети, которым не хватало ее внимания, ее материнского тепла. Под конец своей жизни она была полностью разбита, особенно после смерти своего мужа, единственного человека, который ее любил и поддерживал. Разбитая, одинокая, брошенная, никому не нужная. Стоит ли власть этого? Была ли она счастлива? Очень часто, когда-ты высокого поднимаешься, тебе приходится отказываться от того, что тебе дорого, предавать саму себя. И если власть – это самоцель, а не ресурс для реализации своих идей и проектов, то рано или поздно она может разрушить тебя.
Я уже это сказала и еще раз подчеркну: не каждая женщина-специалист в той или иной сфере хочет занимать высокие должности или быть руководителем даже среднего звена. Как и не каждая хочет отсиживаться дома. И причины могут быть разными. И поменяться все может в один момент. Но это вовсе не умаляет значимость этих женщин, чем бы они в своей жизни ни занимались.
Ищи свое призвание, будь на своем месте, расти над собой и не бойся перемен – вот, к чему стоит призывать. Нужно не юбки считать в парламенте, а создавать условия для того, чтобы женщина могла развиваться как профессионал и как личность, чтобы она могла процветать. Уважайте ее выбор делать то, что ей нравится и что для нее значимо. И тогда она горы сможет свернуть! В нашей стране есть столько возможностей, но важнее всего то, что идет у тебя изнутри и можешь ли ты себя настоящую проявлять.
Конечно, хорошо, что в России поднимают такие вопросы, какие вы мне сегодня задали, что идет какая-никакая дискуссия, но важно не впадать из крайности в крайность, которых в гендерном подходе немало. Иными словами: заигрывайте, но не влюбляйтесь.
На мой взгляд, сейчас в России нет такой женщины. Эта женщина должна быть не просто какой-то высокой политической фигурой, с влиянием, с идеями, она должна суметь консолидировать российское общество. Есть ли сейчас громкое женское имя на предстоящих президентских выборах? Допустим, придет женщина к власти в нашей стране, но как она будет себя проявлять? Будем ли мы все довольны? Удержит ли она свой пост? Будет ли она устраивать и элиту, и общество? Тут столько звезд должны сойтись. Я даже не знаю, в какую они должны выложиться Кассиопею. Нужны харизма, четкая программа действие, самоотверженность, умение сглаживать углы, предотвращать конфликты между разными группами интересов. Это как минимум!
Ну и наконец, а будет ли сама женщина счастлива от этого и нужно ли ей это? Посмотрите фильм о Маргарет Тэтчер «Железная леди». Когда мне было лет 16, я прочитала ее биографию, и меня так восхитило, что она, женщина, выходец из простой семьи, незнатная, добилась поста премьер-министра в чопорной-то Великобритании – все благодаря своему характеру и упорству. Тут важна именно ее закалка и то, что она не сбивалась со своего пути, несмотря на внешнее давление. Но когда я посмотрела фильм, я была так разочарована в ее образе. Она умерла, ненавидимая, если не всеми, то огромным количеством своих однопартийцев, своих сограждан, которые пострадали из-за ее тэтчеризма. На нее были безумно обижены ее собственные дети, которым не хватало ее внимания, ее материнского тепла. Под конец своей жизни она была полностью разбита, особенно после смерти своего мужа, единственного человека, который ее любил и поддерживал. Разбитая, одинокая, брошенная, никому не нужная. Стоит ли власть этого? Была ли она счастлива? Очень часто, когда-ты высокого поднимаешься, тебе приходится отказываться от того, что тебе дорого, предавать саму себя. И если власть – это самоцель, а не ресурс для реализации своих идей и проектов, то рано или поздно она может разрушить тебя.
Я уже это сказала и еще раз подчеркну: не каждая женщина-специалист в той или иной сфере хочет занимать высокие должности или быть руководителем даже среднего звена. Как и не каждая хочет отсиживаться дома. И причины могут быть разными. И поменяться все может в один момент. Но это вовсе не умаляет значимость этих женщин, чем бы они в своей жизни ни занимались.
Ищи свое призвание, будь на своем месте, расти над собой и не бойся перемен – вот, к чему стоит призывать. Нужно не юбки считать в парламенте, а создавать условия для того, чтобы женщина могла развиваться как профессионал и как личность, чтобы она могла процветать. Уважайте ее выбор делать то, что ей нравится и что для нее значимо. И тогда она горы сможет свернуть! В нашей стране есть столько возможностей, но важнее всего то, что идет у тебя изнутри и можешь ли ты себя настоящую проявлять.
Конечно, хорошо, что в России поднимают такие вопросы, какие вы мне сегодня задали, что идет какая-никакая дискуссия, но важно не впадать из крайности в крайность, которых в гендерном подходе немало. Иными словами: заигрывайте, но не влюбляйтесь.
Фото обложки:
Women strike for peace, picket march in front of state building
in Los Angeles, 1961 (via UCLA)
Women strike for peace, picket march in front of state building
in Los Angeles, 1961 (via UCLA)