«Креативная дипломатия («КД»)»: Как Вы в целом оцениваете "мягкую силу" России в Прибалтике?

Сергей Рекеда: "Мягкая сила" России довольно слабо представлена в Прибалтике. В принципе представительство там каких-либо российских организаций само по себе проблематично, присутствие российских СМИ тоже. Отличия от республики к республике, правда, есть. Допустим, в Эстонии присутствие российских медиа проще с юридической точки зрения, а вот в Литве практически невозможно. Если мы посмотрим на российское агентство Sputnik, то в Литве его так и не дали зарегистрировать, а в Латвии зарегистрировали, но с большими проблемами (латвийская сторона ограничила возможности регистрации в доменной зоне .lv), в Эстонии с этим было проще, но использовались административные рычаги – стали отказывать журналистам агентства в аккредитации на различные мероприятия.

Если говорить о каких-то образовательных проектах, то, с одной стороны, наблюдается заметное количество студентов, которые едут учиться в Калининград (в Балтийский федеральный университет им. И. Канта), в Москву, Санкт-Петербург, но, с другой стороны, активное взаимодействие жителей этих стран с российскими ВУЗами, с российскими различными программами (грантовыми или международными школами) часто сопряжено с общением с местными спецслужбами, которые спрашивают о целях поездок, чему там учили, с кем приходилось общаться (особенно это касается журналистов).

В итоге, с одной стороны есть определенная слабость наших структур по продвижению положительного образа России в этих странах, с другой стороны – есть целенаправленная деятельность внутри этих стран по ограничению работы наших организаций, да и вообще по ограничению общественных, деловых, политических контактов с Россией.

«КД»: Как Вы думаете, есть ли в будущем шансы усилить влияние?

Сергей Рекеда: Если говорить о Прибалтике, то вряд ли – в этом нет заинтересованности сторон. Руководство прибалтийских республик в принципе не заинтересовано в присутствии России в любых сферах – в гуманитарной, экономической, даже российские инвестиции рассматриваются как угроза национальной безопасности! Но и сама Россия не заинтересована в этих странах с конфликтогенной элитой, малым населением, стагнирующей экономикой и т.д. Если говорить о молодежи как одной из ключевых аудиторий работы в области «мягкой силы», то здесь Прибалтика тоже не слишком перспективна – слишком сильный отток молодого активного и трудоспособного населения в страны Западной Европы.

«КД»: А как вы оцениваете фактор русскоязычного населения на территории постсоветского пространства? Актуально ли делать ставку на него в области придвижения «мягкой силы»?

Сергей Рекеда: Само русскоязычное сообщество менее однородно, чем 20 лет назад. Взять ту же Прибалтику - «русскоязычный» там не равно «лояльный российской внешней политике». Более того, есть особенно большой сегмент среди молодежи, который критикует Россию, не воспринимает её как родственное или близкое себе государство. Но насколько местные правительства считают таких русскоязычных «своими», насколько готово на них опираться – это тоже большой вопрос. Если говорить о всем постсоветском пространстве, то здесь, я не думаю, что все потеряно и все стоит мазать черной краской. При определенных изменениях наших подходов, инструментов «мягкой силы», я думаю, что у нас есть ресурс – условно говоря, мы можем еще кого-то среди молодёжи «очаровать». У нас есть чем понравиться и заинтересовать, но здесь нужны менее бюрократические подходы. Часто наши проекты очень бюрократизированы, проводятся для галочки, зачастую в рамках этих проектов собираются одни и те же люди. Если же мы будем ориентированы на то, чтобы включать более широкие слои, даже не только тех, кто симпатизирует России, но и тех, кто нейтрален или даже скептически относится, чтобы дискутировать с ними, доказывать, объяснять - тогда да, есть еще пространство для работы, ну и плюс необходимы изменения в самой России. Понятно, что наш внутренний прогресс будет привлекать. Также постсоветское пространство декларируется как приоритетное направление внешней политики, тем не менее, есть разрыв между официальными заявлениями и действиями.

«КД»: В чем заключается привлекательность евразийского проекта? К примеру, ЕС привлекает тем, что декларирует продвижение демократических ценностей, благосостояние, а чем привлекателен ЕАЭС?

Сергей Рекеда: Можно выделить несколько составляющих. Первое – сейчас он может быть как раз и привлекателен отсутствием этой ценностной составляющей, о которой Вы говорили по отношению к ЕС. В этом есть свои плюсы и свои минусы. С одной стороны, да, нужен какой-то ценностный базис для интеграции, это сближает. С другой стороны, искусственно подводить всех под единый ценностный знаменатель было бы неправильно. К тому же не стоит забывать, что Евразийский союз включает довольно молодые общества, и не все дискуссии по ценностным вопросам там завершены. Поэтому есть свои преимущества в том, что над нами сейчас не довлеет ценностное сектанство, как это часто можно заметить в современном ЕС. Ценности нужны, но они должны формироваться постепенно, естественным образом и без кампанейщины. Вторая составляющая носит чисто экономический характер. Допустим, единый рынок труда еще складывается, но уже сейчас есть возможность платить меньше налогов – если человек приезжает в Россию из другой страны-члена ЕАЭС, то ему нужно платить налоги не 30%, а 13%, как и гражданину России. Началась работа по договору о пенсиях, чтобы каждый мог её получать в странах-членах ЕАЭС, и чтобы учитывался и суммировался стаж на территории этих стран. Идет также планомерная работа по снижению тарифных и нетарифных барьеров, что важно для предпринимательского сообщества. Список подобных преимуществ можно продолжать и дальше – какие-то новеллы уже действуют, какие-то пока в планах.

Есть еще выгоды в сфере безопасности, которые связаны с экономическими вопросами, например, с миграцией и выстраиванием более прозрачного законодательства в этой сфере. Это позволяет снизить уровень преступности и нелегальной миграции. Это не может не быть плюсом еще и потому, что сообщество нелегальных трудовых мигрантов является одним из популярных каналов рекрутирования террористов и экстремистов.

Если говорить о глобальных вещах, то это - поддержка общественно-политической стабильности, которая невозможна без социально-экономического прогресса. Из последнего, например, - Евразийский банк развития профинансирует создание высокотехнологичного производства дизельных двигателей нового поколения на базе холдинга «БелАЗ» и российского концерна «Звезда». Или можно вспомнить о том, что в рамках ЕАЭС создаются такие инструменты финансовой поддержки как «Российско-Киргизский фонд развития». Понятно, что подобные средства поддержки экономики делают стабильнее общественно-политическую ситуацию в стране.

Наконец, в качестве плюса Евразийского союза я бы рассматривал и более равноправные отношения внутри объединения по сравнению с тем же ЕС, который обычно рассматривается как образец интеграции. Наиболее хорошо это преимущество было заметно в истории с санкциями. Внутри ЕС все ввели ограничения по отношению к России, даже те страны, экономики которых были весьма серьезно ориентированы на нас. Очевидно, что подобные решения противоречили интересам таких стран, но, мы прекрасно понимаем, что де-факто выбора у них не было – нужно шагать в ногу. В ЕАЭС подобного нет – введение Россией контрсанкций не обязывало к этому шагу все остальные страны объединения.

«КД»: Тем не менее, существует стереотип, что ЕАЭС – это геополитический проект России. Как на это стоит реагировать?

Сергей Рекеда: Это действительно норма для западной аналитики, потому что их интерес заключается в маргинализации этого процесса, есть задача скомпрометировать этот проект. Поэтому не надо зацикливаться на этой проблеме, нужно просто работать. Работать и в экономической плоскости, и со своим информационным полем, насыщать его новостями, качественной аналитикой, создавать интересные людям инфоповоды. Если мы увеличим присутствие евразийской тематики в информационном поле, то это будет эффективным заслоном на пути западной «аналитики», полной шаблонов и ярлыков. В рамках работы нашего Центра изучения перспектив интеграции мы проводим ежеквартальный анализ информационных полей стран ЕАЭС и выводим на этой основе Евразийский медиаиндекс. Так вот это исследование показывает, что системной работы в информационной сфере по продвижению интеграционной повестки практически не ведется, а она необходима, в том числе и для того, чтобы информационное поле не засорялось различными «страшилками».

«КД»: Кстати, какие существуют инструменты "мягкой силы" евразийской интеграции?

Сергей Рекеда: Как таковых институционализированных инструментов "мягкой силы" ЕАЭС нет, потому что сам Союз не включает в себя гуманитарную компоненту. Разговор об этом идет, но для того, чтобы ее включить, нужно согласие всех стран-участниц, однако, единого мнения пока нет. Вот поэтому и получается стихийная, бессистемная работа по привлечению внимания к этому образованию. Она в основном ведется силами России и Казахстана по причине того, что здесь есть ресурсы, НКО, объединяющие журналистов, политологов, социологов, международников, молодых ученых и просто для молодёжи. Причем нельзя сказать, что это чисто евразийские НКО, это зачастую НКО, которые работают с международной повесткой в целом и евразийское направление там лишь одно из многих. На данный момент есть не так много каких-то отдельных организаций, которые работают над образом ЕАЭС.

«КД»: Также вопрос о постсоветском пространстве. ЕС очень активен в странах бывшего СССР, особенно в европейской части. Как Вы считаете, есть ли шансы распространить влияние ЕАЭС в данном регионе и привлечь новых членов в интеграционный проект?

Сергей Рекеда: На данный момент задачи такой нет, потому что приоритетом является углубление интеграции, а не ее расширение, то есть работа по минимизации барьеров в едином таможенном пространстве, по усилению полномочий самих институтов и, наверное, самый эффективный формат в области расширения – это зона свободной торговли. С Вьетнамом уже заключено такое соглашение и результаты уже есть, сейчас ведутся переговоры с Сербией, Ираном и рядом других стран. А если говорить именно о членстве в объединении, то в настоящее время перспективы вступления в ЕАЭС анализируются в специальной рабочей группе Таджикистана. Если же говорить о странах западного фланга постсоветского пространства, то тут выбор внешнеполитических приоритетов уже сделан. Я не думаю, что страны, вставшие на путь евроинтеграции, смогут переориентироваться на ЕАЭС даже в случае широкого общественного запроса и экономической целесообразности такого шага.

«КД»: А если взять пример Армении?

Сергей Рекеда: В принципе выбор тоже был сделан. Как я говорил ранее, отношения внутри Союза более демократичные, и Армения смогла заключить в итоге новое соглашение с ЕС, которое не противоречит обязательствам, взятым страной в рамках членства в ЕАЭС. Тем самым это показывает то, что членство в ЕАЭС не ограничивает отношений с другими странами и объединениями, однако, приоритет внешней политики Армении понятен – он евразийский.

«КД»: И последний вопрос о евразийской интеграции: как складываются отношения между ЕАЭС и другими интеграционными проектами?

Сергей Рекеда: Тут западный вектор не актуален на всех уровнях – от общественного до уровня элит. Даже если посмотреть обращение Президента РФ к странам-участницам ЕАЭС, которое было в феврале этого года, там среди приоритетов нет идеи о сопряжении ЕАЭС с ЕС. Евразийская комиссия выступала с предложением к Европейской комиссии о начале диалога, но ответ был получен спустя довольно долгое время и заключался он в том, что сначала нужно решить проблему с Минскими соглашениями. Но какое отношение к ЕАЭС имеют Минские соглашение? Понятно, что ЕС нужно просто найти предлог, «замылить» инициативу по налаживанию отношений с ЕАЭС. Судя по всему, в головах европейских элит до сих пор есть ощущение, что развитие отношений с ЕС легитимирует политику или целое объединение стран – чем теснее страна или организация связаны с ЕС, тем они состоятельнее. Но это представление ошибочно. Несмотря на блок на западном направлении, ЕАЭС развивается – есть идея по сопряжению с китайским проектом «Один пояс, один путь». В качестве площадок для развития партнерства рассматриваются АСЕАН и ШОС. То есть приоритетные направления внешней активности ЕАЭС сегодня – это Восточная и Юго-Восточная Азия.

«КД»: Расскажите о Центре изучения перспектив интеграции. Как возникла идея создать центр? Сложно ли было воплотить замысел?

Сергей Рекеда: Идея в принципе не новая - структур, которые так или иначе занимаются постсоветским пространством, немало, тема эта сейчас модная. Но часто евразийская интеграция в рамках этих СМИ и исследовательских центров изображается то как какой-то имперский проект, то как СССР 2.0, то как еще что-то далекое от реальности. Поэтому дефицит качественной аналитики, особенно по ЕАЭС, на мой взгляд, до сих пор сохраняется. В связи с этим и возникла идея создать такой центр, который объединял бы не только российских специалистов и выпускал бы практико-ориентированную продукцию. В рамках нашего проекта мы пытаемся нащупать баланс между глубокой аналитикой по сути и доступной формой, чтобы наши продукты были полезны не только коллегам-экспертам и чиновникам, но широким слоям населения и особенно бизнесу. Поэтому, например, серьезный обстоятельный доклад о трудовой миграции у нас выходит под называнием «Зачем нужен рынок труда ЕАЭС?», а одним из первых продуктов Центра стал справочник «Как открыть бизнес в ЕАЭС.2017», а в начале любого доклада мы формулируем около 10 основных тезисов исследования, чтобы можно было быстро понять, чем может быть полезен этот текст и т.д.

То есть основная задача центра - это работа над информационно-аналитическим обеспечением евразийской интеграции и смежных процессов в рамках ОДКБ, Союзного государства России и Беларуси, СНГ и т.д. Вы скажете, что есть и другие центры, которые этим занимаются и я соглашусь в Вами, но на мой взгляд, тема настолько широка, что здесь есть место и пространство для работы далеко не для одной или двух организаций. Каждый найдет себе нишу, поэтому на данный момент, чем больше будет организаций, которые этим занимаются, тем лучше.

«КД»: Что Вы считаете самым важным достижением за время существования центра?

Сергей Рекеда: Самым важным за год работы стало аккумулирование вокруг центра сильной экспертной сети, которая находится не только в России, но и по всему постсоветскому пространству, а на базе этой экспертной сети мы можем решать практически любые аналитические проблемы. Поэтому я бы не сказал, что выход какого-то продукта или мероприятие - это главное достижение; главное все же – это люди, которые собирались и продолжают собираться вокруг нашего проекта.